Образование – это приобретение человеком богоподобия

http://orthodox-newspaper.ru/numbers/at52664

№36 (693) / 17 сентября ‘12

Беседовал Александр Сергиенко

БЕСЕДЫ С БАТЮШКОЙ

Гость телеканала «Союз» – ответственный за строительство храма святого праведного воина адмирала Феодора Ушакова в Южном Бутове игумен Дамиан (Залетов) 

Единый процесс

– Поговорим о педагогике, учительстве. Сегодня авторитет педагога довольно низок. Насколько важна его роль не только в образовании ребенка, но и в духовно-нравственном воспитании?

– Велика роль педагога, в первую очередь, в духовно-нравственном воспитании. Приобретение знаний – очень важная составляющая, но все-таки техническая. У всех разные таланты, жизненные планы. Есть нечто среднее, необходимое всем знание. Дальше – кто как способен, как хочет жизнь свою устроить. Но единое для всех – это формирование личности.

Слово «образование» происходит от слова «образ», это чисто библейская терминология: «Сотворил Бог человека по образу Своему». Развитие образа – это приобретение человеком богоподобия, отсутствие развития образа – это деградация, а деградация – разрушение личности, отсутствие образования. Образованием прежде всего должны заниматься родители. Первая ошибка – это уход от этого вопроса. Старшее поколение тоже должно участвовать в образовании, ветеранские коллективы, например, музеи, театры должны быть в обязательном порядке включены в процесс образования, весь он должен быть пронизан религиозным образованием, как стержнем.

Мы сейчас переживаем историческое событие – с первого сентября в школах вводятся предметы, рассказывающие о религиозных мировоззренческих позициях, и светская этика. Люди, которые выбрали светскую этику, я уверен, пересмотрят этот вопрос. Они увидят, что ребенок больше получит от истоков, а не от каких-то общих моментов. Светская этика – это что-то такое пресное, безвкусное, аморфное. А религиозная этика – это... блюдо с определенным вкусом, но нужно сначала чуть-чуть распробовать: страхи прошлых антирелигиозных кампаний должны уйти, и родители увидят пользу. Система образования должна быть многогранна, богата, пронизана религиозной компонентой.

– Нам известна советская триединая система образования и воспитания: ученик, учитель и родитель. Действовать они должны, помогая друг другу. А если в этой системе на место учителя становится священник, о каком процессе будет идти речь? Возможна ли такая система?

– Я думаю, необязательно священник должен входить в эту систему непосредственно. Есть учитель – замечательная профессия. Есть опыт, наработанный столетиями. Поэтому не нужно заменять. Священник стоит над этим, он не первый, второй или третий – он над всеми тремя может находиться как духовный руководитель и каждому помогать и подсказывать. Но и нужно, чтобы каждый на своем месте достойно работал. Любая система может создавать свои шероховатости и трения, нужен выход бесстрастный и объективный. А священник – это слуга Божий, вечного Слова.

Ошибкам места быть не должно

– Что происходит, если один из участников процесса начинает уклоняться от своих обязанностей?

– Как и в любом другом деле, происходит разрушение. Мы много сетуем, что не совсем профессионалы строят дом, но здесь можно ремонтировать, исправлять или даже другой дом построить. Это неприменимо к личности и душе: маленькая ошибка, трещинка дальше может расползтись, развиться – может произойти деградация, разрушение человека. Эту ответственность должны чувствовать все участники воспитательного и образовательного процесса. Не должно быть места ошибкам, лени, недоработкам в таком важном деле – человека можно потерять. Это целый мир: судьба, душа – ценность в глазах Божиих.

– Сейчас, к сожалению, педагогами нередко становятся случайные люди. Как этого избежать?

– Вопрос образования должен касаться всего общества. Стержнем должна быть Церковь. Есть механизмы, которые компенсируют или даже исправляют подобные ситуации. Каждый человек имеет в себе дар педагога. Если ты можешь, то где-то подсказал кому-то, где-то сделал замечание, где-то показал пример. Если ты живешь духовно-нравственной жизнью, то ты неофициальный, но эффективный педагог. Настрой в выборе профессии педагога должен быть в первую очередь у тех, кто преуспел в педагогике себя. Это должен быть человек с идеями, с внутренней дисциплиной.

В ситуации коммерциализации сознания происходят печальные вещи: у человека нет таланта, нет желания и внутренней работы, а он попадает в педагогический вуз. Должен быть конкурс и выбор тех людей, кому мы потом вверяем своих детей. Отмечу еще раз: система образования должны быть общая. Она должна касаться всех, тогда и исправление будет касаться всех. Родители должны интересоваться тем, что происходит в школе, открывать тетради и дневник ребенка. Церковь не претендует на то, чтобы быть контролером и вмешиваться. Но духовные религиозные ценности сами по себе несут огромную компенсацию. Родители, ведущие ребенка в Церковь, могут быть уверены, что если они что-то недодали, то отношения с Богом, Церковью все поставят на свои места. В этом наш потенциал, надо только пользоваться.

– Какую роль в жизни семьи и самого ребенка может играть общественное порицание?

– Из Священного Писания мы знаем, что апостол Павел призывал к возможности такого порицания в духе любви и разумения по отношению к тем, кто уклоняется от истины и духовной жизни. Он писал, что оно должно быть даже явное, например, прекращение общения. Но не в духе вражды, а чтобы устыдить человека, чтобы тот почувствовал, что со своими неправильными действиями он одинок. Он должен почувствовать горький вкус свой неправоты.

Другое дело, что это звучит сейчас совершенно в других тонах. «А судьи кто?». Мы внутренне слабы становимся. Мы потеряли духовный слух, нам трудно задать правильный духовный тон: классическое место в Евангелии – когда ко Христу привели женщину, взятую в прелюбодеянии. Христос сказал, что первый, кто без греха, пусть бросит в нее камень, – никто этого не смог сделать. Этот пример напоминает, что нужно начинать с себя, это внутренняя педагогика.

Важно внутреннее развитие

– Перейдем к другому виду наказания внутри семьи – телесному. Возможно ли жить без такого наказания, возможно ли договариваться и не применять его к ребенку?

– Само понятие физического воздействия ничего отрицательного не несет. Могут быть разные формы физического воздействия. Люди по мере внутреннего развития совершенствуются. И это развитие постепенно отменяет грубое физическое воздействие. Чем более человек дикий и невоспитанный, тем меньше слов он понимает. Раньше физические наказания практиковались повсеместно, но люди тяготились ими, считая, что поймут и без того. Эти практики были отменены естественным развитием истории и педагогики. Потом это перешло в семейную жизнь. Сейчас идет дискуссия об отмене смертной казни.

Мы приходим к более глобальным вопросам – начиная от хворостинки в церковной школе и кончая смертной казнью. Но другое дело, насколько люди удержались в системе ценностей духовных, насколько продолжается процесс развития личности. Отказались от фундаментальных религиозных постулатов в жизни личности и общества еще до 1917 года и подтвердили это юридически в 1917 году и далее. Такие же процессы дистанцирования от религии шли и в других странах. Что это дало людям? Началась деградация личности, нам ничего не надо – ни подсказок, ни вразумлений. Если нет источника огня, то нет ни света, ни тепла. На примере нашей страны видно, что, отказавшись от религиозных ценностей, их заменили репрессивной методологией. Такими методами общество держалось на достаточно высоком уровне. Это как пирог поставили в холодильник, чтобы подморозить. Вот в России была такая подморозка. Вынули из печки – разлагается. Что делать? Поставили в холодильник. Вот те годы были холодильником. А потом было разложение. Вынули пирог из холодильника, и он постепенно разложился. Его выкинули на свалку.

Как научить слову «нельзя»?

– Многие говорят, что «сейчас XXI век», что «все по-другому». Можно ли применять фундаментальные подходы, или надо что-то другое делать?

– Новое – это хорошо забытое старое. Хорошо бы кто-нибудь сказал, как по-другому. Мы имеем в нашей истории религиозный вариант, который тысячу лет прошел, и получили такие результаты, что сейчас восхищаемся ими. Потом мы восхищаемся результатами светскими, и в этом смысле – советскими: мы по сей день живем за их счет, их нельзя охаивать. Мы должны понимать внутренние позывы людей, должны понимать наших отцов. Понимать их проблемы и исправлять в себе.

– То есть нужно опять начинать пороть?

– Мы говорим о духовно-нравственном воспитании. А это частность. Должно быть возвращено полноценное духовно-нравственное воспитание. Конечно, книжка «Домострой» не может быть применена в XXI веке, кто же об этом спорит. Мы сейчас приходим к тому, что уже все увяло, во многом разложилось. Но это было! И некая внутренняя гордость сохранилась. Как можно было воздействовать на человека в XVII веке, когда кроме него самого у него ничего не было? Поэтому воздействие на самого человека и оказывалось. Сейчас же во многом совершенно другие условия.

– Обострились ли страсти, раз духовно-нравственное воспитание не на высоте?

– Если нет узды, то все расцветает в один момент. Чтобы что-то погасить или добродетель получить, нужны огромные труды, а эти как сорняки растут, только дай условия. Физическое воздействие очень многогранно – необязательно хворостина. Нужно глубже посмотреть на вопрос формирования человека и фундаментальных ценностей.

Если маленький ребенок знает только «хочу», «дай», то это просто преступление, прежде всего перед этим ребенком. Как научить слову «нельзя»? Хотя бы с этого начать. Это же определенное физическое воздействие: не идти постоянно на поводу и не баловать. Как мы учимся посту с раннего детства? Ребенок мал и не должен быть ограничен в пище, – но ведь пост может быть в ограничении любимых конфет или какой-то мультфильм не посмотреть. Нужно не просто воздействовать: за этим идет нравственное. «Нельзя конфетку» – научись этому, самому маленькому и простому. На следующем этапе можно будет сказать: «почитай книгу», например, – делай то, что не хочется.

Конечно, проще давать подзатыльники и кричать. И для ребенка есть такие ситуации, которые требуют окрика. Но задача наша – чтобы до физических моментов не доходило, даже если личность находится на очень низком уровне. Важно не ошибиться, при грубом воздействии возникает непонимание. С другой стороны, и поблажка может быть не понята. Это очень тонкий момент.

– Мне кажется, в этой системе воздействия возможна ошибка, если воздействующий находится на низком уровне и сам не приемлет высоких методов, может использовать только крик и грубую силу.

– У человека должны быть внутренняя работа. Человек должен быть авторитетом. А если он не авторитет, то совершенно по-другому принимается от него все.

В нашей жизни – хороший учитель и плохой, злой, в семье другое дело, там работа индивидуальная. Авторитет отца и матери должен быть не в названиях, это огромный потенциал, который должен быть реализован. Человек оказывается в положении критическом, когда для него не авторитет отец и мать. Вообще, это полная дезорганизация жизни: кто тогда авторитет? Как можно устроить свою жизнь? Это может не быть напрямую видно, но подсознательно это огромная проблема.

– Всегда ли, если родители не авторитет, виноваты сами родители?

– Это зависит от них самих. Как может быть по-другому, кто может здесь вклиниться и помешать им? У родителей есть все средства, чтобы любые трудности исправить.

– Другие родственники могут участвовать в этом?

– С согласия родителей. Это щепетильный момент. И даже воспитание бабушками и дедушками, которым эти функции переданы родителями по понятным причинам. Но в итоге это тоже дисбаланс. Значит, какими должны быть папы и мамы? Занятость на работе – это не причина не воспитывать собственного ребенка. Нынешняя ситуация требует от родителей еще больше напряжения. Но так, как это решалось у нас десятилетиями, это решать нельзя. Все должно быть согласовано с родителями.

© При использовании информации ссылка на СМИ
«Информационное агентство Екатеринбургской епархии»
(свидетельство о регистрации ИА №11-1492 от 29.05.2003) ОБЯЗАТЕЛЬНА.