Слово Святейшего Патриарха Кирилла на встрече с учеными в Сарове

1 августа в купольном зале палат Успенского мужского монастыря Саровская пустынь в рамках круглого стола «Вера и наука ― взаимодействие во благо России» состоялась встреча Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла с российскими учеными.

Дорогие участники нашей встречи!

Сердечно хотел бы всех вас приветствовать и поздравить с 70-летием со дня создания Российского федерального ядерного центра.

Данный исследовательский институт, безусловно, является одним из ключевых научных центров, обеспечивающих безопасность нашего Отечества. Дата, отмечаемая ныне, привлекает наше внимание не только к теме военной защиты России от внешних угроз, но и к осмыслению некоторых религиозно-философских вопросов. Хотел бы особо отметить, что юбилей Саровского института связан с фактом сосуществования и взаимодействия научного и духовного центров. Сей же факт напрямую обращен к сложной и многогранной теме взаимоотношения религии и науки, веры и знания.

Научная академическая традиция учит не торопиться с обобщениями. Замечательная традиция. Многие ошибки, происходившие в прошлом и происходящие сегодня, имеют своим истоком именно стремление обобщить как можно быстрее, без специального исследования всего наличного материала, без попытки сделать вдумчивые критические выводы. Это особенно опасно, когда возможные обобщения касаются непростых вопросов, к каковым, без сомнения, относится и вопрос взаимоотношений религии и науки. Тема очень важная уже потому, что религия является феноменом огромного значения для большинства жителей планеты, как и наука является ключевым феноменом, обеспечивающим поступательное научно-техническое развитие современной цивилизации. Рассматривая этот вопрос, следует остерегаться упрощенных интерпретаций, с которыми, к сожалению, мы сталкивались в недалеком прошлом. Так, утверждалась обязательная борьба религии и науки из-за якобы непримиримого антагонизма между ними.

Одним из наиболее распространенных заблуждений, проистекающих из подобной упрощенной интерпретации, является представление о том, что наука имеет дело с фактами, разумом, переменами к лучшему, а религия — с вымыслом, верой и неизменными истинами. Поэтому, как следует из этого тезиса, наука и религия якобы всегда находятся в непреодолимом конфликте.

Достаточно вдуматься, чтобы понять довольно очевидные вещи: если бы наука в таком понимании была набором бесспорных фактов, всегда поступательно и постепенно накапливаемых, то сама история науки не знала бы никаких внутренних конфликтов. Но мы знаем, что это не так. Практически любое научное новшество противоречиво по своей природе и всегда вызывало и вызывает острые дискуссии. Известный историк и философ науки XX века Томас Кун¹ вообще полагал, что старые и новые научные точки зрения «несоизмеримы», поскольку не существует абсолютных критериев рациональности при определении научного знания. Более того, Кун считал, что между различными научными парадигмами нет даже общих основ (например, античная наука и наука Нового времени).

Вспоминается в связи с этим и высказывание академика Владимира Ивановича Вернадского: «…Было бы крупной ошибкой считать борьбу Коперника и Ньютона и их систем с Птолемеем борьбой двух мировоззрений, научного и чуждого науке; это внутренняя борьба между представителями одного научного мировоззрения»². И Птолемей, и Коперник принадлежали науке, это был внутринаучный спор.

И хотя на протяжении человеческой истории отношения между религией и наукой складывались очень по-разному, религиозный и научный способы постижения мира не противоречат друг другу — в том плане, в каком не противоречат друг другу наука и искусство, религия и искусство.

Можно сказать, что религия, наука и искусство — это разные способы постижения мира и человека, познания мира человеком. У каждого из них свой инструментарий, свои методы познания, они отвечают на разные вопросы. Наука, например, отвечает на вопросы «как» и «почему». Религия — на вопрос «для чего». В центре религиозного познания — проблема смысла жизни и отношения к смерти. Если наука занята вопросом о том, как на земле появилась органическая жизнь, то религия — для чего появилась жизнь. Наивно прочитывать книгу Бытия как учебник по антропогенезу, но равно контрпродуктивно искать в учебниках по биологии или физике ответ на вопрос о смысле жизни.

Еще одним популярным заблуждением является следующее утверждение: наука и религия не просто взаимодополняют друг друга, но нужны друг для друга. Религиозные представления в соответствии с этим тезисом являются стимулом научной деятельности, а научные данные могут помочь очистить религию от ненужной образности и символизма. Уверен, что это тоже упрощение, и связано оно с переосмыслением взаимодействия религии и науки. Вызвано это переосмысление, во-первых, новым пониманием роли религии в современном мире, во-вторых, переосмыслением содержания и места науки после ряда открытий XX века.

Здесь, с одной стороны, в роли упростителей выступают те ученые, которые не просто утверждают, что наука не противоречит религии, но что они должны взаимодействовать — как явления одного порядка, чуть ли не как смежные дисциплины. При таком подходе наука становится как бы квазирелигией, а религия — квазинаукой. Главной целью взаимодействия науки и религии становится при таком понимании попытка выработать некий общий религиозно-научный язык.

Такой подход является не просто упрощением, но ошибкой. Ведь получается, что если раньше пытались доказать, что Бога нет, так как Его не видели космонавты, то теперь, образно говоря, с помощью тех же космонавтов пытаются доказать, что Бог есть. Иными словами, методология не поменялась, изменился лишь знак с минуса на плюс.

С другой стороны, чрезмерно усердствуют порой и некоторые религиозные апологеты, пытаясь привлечь науку на «свою сторону». И вот уже встречается точка зрения, что современная физика является чуть ли не лучшим доказательством и бытия Божиего, и творения мира и т.д. Повторяю: подобные рассуждения не лишены интереса и полезного содержания (например, как соотносится символическое описание творения мира с теорией Большого взрыва или с научной идеей появления мира из ничего, из какой-то точки, которую невозможно ни измерить, ни определить). Но нельзя забывать, что наука все время меняется и наука завтрашнего дня может опровергнуть науку дня сегодняшнего, как в свое время теории Альберта Эйнштейна стали переосмыслением классической механики. Здесь я привел бы в качестве примера принцип дополнительности Бора³, который сыграл определенную роль не только для науки XX века, но и для религиозной философии. Именно поэтому говорю не столько о полной ложности таких подходов, сколько о том, что они чрезмерно упрощают реальные взаимоотношения, существующие между религией и наукой.

Все же христианским апологетам важно не терять чувство меры и помнить, что если бы Истина религии открывалась величию разума, то христианство было бы иным. Евангелие же говорит нам нечто другое: Блаженные чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5:8).

Различие научного и религиозного аппаратов и невозможность их механического «сопряжения» отнюдь не означает их абсолютной несовместимости. Наука и религия, безусловно, дополняют друг друга в общей картине наших знаний о мире, делают ее более объемной и яркой. Только эта целая картина не вписывается полностью ни в научные рамки, ни в рамки собственно религиозных представлений. Иными словами, это взаимодополнение происходит не на поле науки (т.е. религиозные аргументы здесь не работают, хотя многим научным открытиям мы и обязана религиозной интуиции ученых) и не на поле религии (наука не служит тому, чтобы прямо подтверждать религиозные истины, хотя и такое случается). Наука отвечает на свои вопросы, а религия — на свои. И чем больше ответов есть у человека, тем богаче его представления и мире, о Боге и о самом себе.

Еще один тезис, о котором реже говорят, но который очень важен: за секуляризацию общества ответственна, главным образом, наука. Это даже не упрощение, это просто неправда.

Против этого говорит и сама история становления науки, которая свидетельствует о том, что современная наука сформирована прежде всего культурным контекстом европейской религиозно-философской мысли, всего интеллектуального развития, связанного с христианской метафизикой и христианским переосмыслением устройства мира: это отказ от языческой мифологизации Космоса, признание принципиальной возможности сотворения (то есть, начала мира как пространства-времени), наличие не множества богов, но Единого Бога-Творца, давшему миру законы, которые можно попытаться постигнуть человеческим разумом и т.д.

На самом деле, причиной секуляризации является не собственно научное развитие, а апеллирующая к этому развитию идеология, которая в западной истории тесно связана с просвещенческим культом разума и позднее приобрела форму так называемого сциентизма — то есть, идейной позиции, полагающей науку наивысшей культурной ценностью, способом разрешения любых вопросов бытия и т.д.

Ложность этой позиции подтверждает и факт религиозного возрождения в странах и обществах, где нет недостатка в науке, образовании и основанных на науке технологиях. В том числе, духовное возрождение последних десятилетий в нашей стране и других странах исторической Руси, взаимодействие научного и религиозного сообществ; наконец, факт сосуществования и плодотворнейшего сотрудничества христианского и научного центров в Сарове, выраженный, в частности, в деятельности Духовно-научного центра, за работой которого я внимательно слежу.

Церковь сегодня беспокоится не столько о самом по себе научном поиске, не о конкретном содержании новых разработок, сколько о том, уделяется ли должное внимание науке в нашем обществе и государстве. И в первую очередь наше пристальное внимание обращено на сферу образования. Церковь — безусловный союзник научного сообщества в вопросах образования, развития и укрепления науки, в вопросах необходимости всеобъемлющей и масштабной поддержки научного и экспертного сообщества и государством, и всем обществом.

В обществе существует большая обеспокоенность по поводу состояния отечественного образования в целом. Вы наверняка слышали о возобновлении деятельности Общества русской словесности, которое я возглавил по предложению Президента России В.В. Путина. Мы надеемся, что эта нейтральная и благожелательная площадка профессионалов и экспертов поможет существенно изменить ситуацию с преподаванием русского языка и литературы в наших школах.

Известно, что в настоящее время в обществе идет дискуссия о состоянии отечественного образования, которое не в полной мере формирует у учащихся целостную картину мира. Уверен, что сочетание гуманитарного образования, включая образование религиозное, с подлинно научным образованием открывает возможность увидеть по-настоящему целостную картину мира, восприятие которой, в свою очередь, способно сформировать целостную, духовно сильную личность.

В мире интенсивного развития технологий, основанных на научном знании, чрезвычайно важна нравственная ответственность ученых. Несколько десятилетий назад, говоря о возможных опасных последствиях научного прогресса, мы имели в виду прежде всего ядерные технологии. Но теперь возникли острейшие проблемы, связанные с биотехнологиями, бурным развитием информационных технологий, созданием виртуальных реальностей, формированием всеобъемлющих баз данных, контроля и учета людей, недолжное использование которых может поставить под угрозу свободу человека и его гражданские права.

Важно понимать: сама тема последствий научно-технологического развития безусловно имеет нравственную составляющую. Она неразрывно связана с представлениями о добре и зле, со способностью различать вред и пользу. И здесь — естественное поле объединения усилий науки и религии.

Выражаю искреннюю надежду на то, что во взаимодействии Церкви и научного сообщества будет укрепляться Отечество наше и что наши совместные труды принесут пользу российскому народу.

Благодарю вас за внимание.

¹ ― Томас Кун (Thomas Samuel Kuhn) (1922-1996) — американский историк и философ науки. Наиболее известной работой Т. Куна считается «Структура научных революций» (1962), в которой рассматривается теория о том, что науку следует воспринимать не как постепенно развивающуюся и накапливающую знания по направлению к истине, но как явление, проходящее через периодические научные революции, называемые в его терминологии «сменами парадигм».

Ход научной революции по Куну: 1) нормальная наука — рутинная ежедневная работа ученых, действующих в рамках какой-либо парадигмы; каждое новое открытие объясняется с позиций господствующей теории; 2) экстраординарная наука — кризис в науке; появление необъяснимых фактов; появление альтернативных теорий, объясняющих аномалии; сосуществование в науке множества противоборствующих научных школ; 3) научная революция — формирование новой парадигмы.

Книга «Структура научных революций» является одной из самых цитируемых научных книг за всю историю науки.

² ― Вернадский В.И. О науке. Дубна: Изд. центр «Феникс», 1997. ― С. 23.

³ ― Принцип дополнительности [Нильса Бора] — один из важнейших принципов квантовой механики, ставший впоследствии одним из важнейших методологических и эвристических принципов науки вообще. Согласно этому принципу для полного описания квантовомеханических явлений необходимо применять два взаимоисключающих («дополнительных») набора классических понятий, совокупность которых дает исчерпывающую информацию об этих явлениях как о целостных. Так, в квантовой механике дополнительными являются пространственно-временная и энергетически-импульсная картины. Принцип сформулирован датским физиком-теоретиком Нильсом Бором в 1927 году. Применение принципа дополнительности со временем привело к созданию концепции дополнительности, охватывающей не только физику, но и биологию, психологию, культурологию, гуманитарное знание в целом.

Пресс-служба Патриарха Московского и всея Руси