Святитель Прокл, патриарх Константинопольский. Слово на Святую Пасху

Необъятно поистине чудо настоящего спасительного празднества! Оно превышает всякое витийство слова и никакой язык не в состоянии достойно изглаголать благодеяний Распятаго! Ибо соделано ли было когда от века то, что созерцаем мы теперь очами веры? Чей ум когда-либо представлял, чье ухо слышало и око видело то, что ныне Иисус Христос даровал миру во плоти своей! Никогда еще солнце не освещало позора диавола, осужденного древом, никогда крест не искупал мира от проклятия; никогда это искупление не покупалось ценою тридцати сребреников; никогда еще Живот не висел на древе; никогда гроб не воспринимал в себя Разрушителя смерти; никогда мир не украшался таким живоносным гробом; никогда еще Агнец Божий, вземлющий грехи мира, не возлагаем был на алтарь!… Только с того времени, как Бог приял зрак раба и Создавший из персти человека Сам облекся в эту персть, – плоть Его соделалась жизнию для нас, а кровь – ценою искупления и залогом Святаго Духа.

Поистине, прилично теперь воскликнуть с блаженным Павлом: «древняя мимоидоша, се быша вся нова» (2Кор. 5, 17)! Ибо все теперь ново у нас: новое небо, освященное Прошедшим небеса; новая земля, облаженствованная Положенным по рождении во яслех; новое море, подъявшее легкие стопы чистейшей и безгрешной плоти; новый мир, освобожденный от древней брани и умиротворенный; новое человечество, омытое банею пакибытия и очищенное огнем Святаго Духа; новое Богослужение, очищенное от дыма кровавых жертв и обрезания и озаренное светом веры, научающей славословить и покланяться во едином существе трем Лицам Пресвятыя Троицы. Поистине, «древняя мимоидоша, се быша вся нова».

Сей-то благословенный день предузревая издалеча, Пророк Исаия восклицал: «в день оный возсияет Бог в совете со славою на земли» (Ис. 4, 2): В какой то есть день? В тот, когда Он, восприяв безсеменно от Девы плоть и не изменив чрез сие Божества Своего, соделается человеком; когда смерть болезненно отрыгнет Того, которого не ведая поглотила; когда гроб соделается источником жизни и воскресения; когда плен породит свободу! Говорить ли более? Когда вочеловечившийся Бог-Слово, распявшись на кресте плотию, явит на нем могущество и власть Божества Своего!

Но скажи нам, Пророк Божий, как «Бог возсияет со славою на земли?» Ужели во всем сиянии Божества, не облекшись в вещество, не причастившись плоти? Нет! Не снес бы взор лучей Божества! Не изшел бы тогда диавол на борьбу, устрашилась бы смерть Творца и не дерзнула бы поглотить естество, непричастное тлению, – потому что трепещет ад Божества неприкровенного и не может без трепета и ужаса взирать на Того, пред Которым и Серафимы потупляют взоры свои? По сей-то причине и надлежало пооблещися Божеству, – не потому, яко бы Само Оно имело нужду в этом прикрытии, но потому, что надобно было прикрыться нашей неправде. И так Оно сокрылось, но не под покров Моисеева покрывала, ни под покров ветхозаветных завес, соделанных «делом тканым» (Исх. 26, 1), – облеклось не в златое очистилище и не в Херувимов рукотворенных, потому что все это было делом искусства; но Пастырю доброму недлежало облечься в кожу овчую, чтобы тем привлечь алчбу волка хишника!

Но сим-то и соблазняется теперь иудей, говоря: «не поверю, чтобы Бог, непричастный никакому веществу, явился во плоти и пострадал». Но если ты не слушаешь закона своего, лживо толкуешь Пророков, отвергаешь Евангелистов, пренебрегаешь свидетельства Апостолов, то прииди – вопросим природу, кого она исповедывала в Распятом плотию? Солнце! Скажи нам, зачем ты потаило лучи свои при распятии Господнем? Ужели от того, что на кресте висел обыкновенный человек? Но почему же с тобою не случилось того же, когда умирал праведный Авель? Небо! Зачем покрылось ты среди полудня мраком, когда прободено было ребро Господне? Если это был простой человек, то от чего же ты не сетовало так, когда побивали камнями Навуфея? Земля! Почему сотряслась ты при кончине Спасителя на кресте? Если это был не Бог, то от чего не содрагалась ты, когда Пророк Исаия претираем был пилою от Манассии? Храм! Зачем разодралась завеса в тебе, когда Иисус Христос испустил дух? Ужели от того, что на кресте умирал обыкновенный человек? Но от чего же не раздралась завеса тогда, когда проливаема была в тебе кровь праведного Захарии?

Нет! – ответствует вся природа, мы оплакивали смерть не служебного и соработного нам существа, но содрагались от вида жестоких терзаний нашего Господа. Это был Господь мой, – взывает небо, который «преклонил» меня и «сошел» (Псал. 17, 10). Это был Бог распятый на кресте, при виде страданий Которого, – взывает солнце, – я потаило от страха лучи свои, а земля содрогнулась. Это был Тот, служению Которого я был посвящен, – взывает храм, – и не терпя страданий Которого, я разодрал от скорби ризу мою. Слышится, наконец, вопль и самого ада: Это был не простой человек – Сошедший в меня, ибо одному мне известно сколько я пострадал от Него; я думал захватить обыкновенного пленника, и – нашел Бога Всемогущего!

Вопрошать ли еще Силы небесные – хоры Ангелов и Архангелов, кто Сей страдавший плотию и воскресший? И они все согласно исповедят с Пророком: «Господь сил, Той есть Царь славы» (Псал. 23, 10)! Ему же да будет честь и слава во веки веков. Аминь.