Идет война народная

Борьба с Наполеоном далась стране нелегко: она велась на пределе человеческих сил и хозяйственных возможностей. Демографические и экономические итоги Отечественной войны 1812 года были прискорбны. Русский народ заплатил за победу примерно 2 миллионами жизней. Уже в 1813 году естественный прирост населения остановился, а в губерниях, где велись военные действия, оно стало стремительно сокращаться: например, население Смоленской губернии уменьшилось на 57 тысяч, а Тверской — на 12 тысяч человек. По официальным данным того времени, затраты казны на войну составили 157,5 млн рублей, расходы самого населения — около 200 млн. Считается, что общие материальные потери Российской империи составили не менее 1 млрд рублей. Многие города и деревни были разорены, под ружье было мобилизовано около трети рабочих рук страны. Война истощила платежеспособность населения, и уже в 1815 году в ряде губерний прекратился платеж податей, что привело к опустошению казны.

После столь тяжелой победы общество ждало перемен. Если для XVIII века и раннего периода правления Александра I было характерно пассивно-оптимистичное настроение русского общества (Россия движется к лучшему будущему под справедливым и мудрым правлением монарха), то после войны оно сменилось активным стремлением к реформам. Во время боевых действий за границей офицеры и солдаты получили возможность сравнить российскую действительность с повседневной жизнью Европы и вынесли вердикт не в пользу Отечества. Ощущение мощи России, ее превращения в европейского гегемона было характерно для широкого круга дворян — это ощущение выразил Пушкин в своем знаменитом стихотворении:

О вы, которых трепетали Европы сильны племена,

О галлы хищные! и вы в могилы пали.

О страх! о грозны времена!

...В Париже росс! — где факел мщенья?

Поникни, Галлия, главой.

Но что я вижу? Росс с улыбкой примиренья

Грядет с оливою златой.

Однако общество ощущало и разительный контраст, существовавший между внешнеполитическими успехами империи и скудостью ее внутренней жизни. Пожиная плоды победы на Венском конгрессе, Россия в то же время не могла навести порядок у себя дома: уровень жизни огромной массы населения отставал от европейского, как отставали и гражданские свободы. В десятилетие, последовавшее за войной, публицисты печатали статьи о том, «как нам обустроить Россию», подавали императору проекты и записки. Офицеры, вернувшиеся из Франции, стали распространителями либеральных идей среди дворян и мещан, причем не только в столице, но и в провинции. В среде дворянской молодежи возникали литературные и образовательные кружки, где юноши рассуждали о политике и об исторических судьбах страны. В 1814 году возникла первая тайная организация, нацеленная на установление в России конституционной монархии, — «Орден Русских Рыцарей», учрежденный Михаилом Орловым и Матвеем Дмитриевым-Мамоновым.

Портрет М.Ф.Орлова работы А.-Ф.Ризенера. Фото: Wikipedia.org

Годы войны были отмечены небывалым взлетом патриотизма, без которого победить иноземных захватчиков едва ли удалось бы: так, половину из частных средств, потраченных на войну, составляли добровольные пожертвования. Война приобрела подлинно народный характер, сказавшийся в формировании ополчения и появлении партизанских отрядов. Этот взлет патриотизма по окончании войны пробудил в дворянах интерес к прошлому страны, в котором стали искать ответы на злободневные вопросы. Достаточно упомянуть, что первый трехтысячный тираж восьми томов «Истории государства Российского» Николая Карамзина, отпечатанный в 1818 году, был раскуплен в магазинах за три недели.

Осознавая общественные настроения и будучи убежденным конституционалистом, Александр I в 1818 году поручил министру юстиции Николаю Новосильцеву подготовить проект конституции — Уставную грамоту Российской империи. Проект предусматривал превращение империи в конституционную монархию с двухпалатным парламентом — Государственным сеймом, нижняя палата которого избиралась бы дворянскими собраниями. Конституция должна была закрепить основные гражданские свободы — свободу слова, печати, право частной собственности. Однако принятие первой российской конституции тормозил вопрос о крепостном праве — наиболее острый и сложный из всех, стоявших тогда перед правительством.

Оковы тяжкие падут?

 крестьян заставили общество иначе взглянуть на роль угнетенного сословия. Считается, что Отечественная война стала важной вехой на пути превращения русских в нацию. Офицеры, видевшие героизм своих солдат, уже не могли относиться к крепостным, как к собственности, и крепостное право стало восприниматься наиболее просвещенной частью общества как явление безобразное и аморальное.

Иначе смотрели на своих господ и вернувшиеся с войны крестьяне-ополченцы. Крепостное право отныне казалось анахронизмом и действительно им являлось. Известен почти анекдотичный случай, когда в 1830-е годы повар одного из русских князей, рассорившись со своим господином во время их жизни в Париже, отправился в полицейский участок с жалобой на него. По французским законам того времени он мог попросить убежища и, оставшись жить во Франции, стать там свободным человеком и полноправным гражданином. Однако по некотором размышлении повар решил, что ему будет нестерпимо жить вдали от родины, и пошел просить прощения у князя, с тем чтобы вернуться в Россию в прежнем рабском положении.

Многие крестьяне после изгнания Наполеона ждали отмены крепостного права как вознаграждения за участие в войне. Однако в действительности имело место не облегчение участи крепостных, а наоборот, регресс в развитии их отношений с хозяевами. Дело в том, что значительная часть дворян, чье имущество сильно пострадало из-за войны, решила «сесть на землю»: интенсифицировать эксплуатацию принадлежавших им поместий. Дворяне в земледельческих губерниях переводили крестьян обратно на барщину, которую сами же до войны заменили более легким оброком. В промышленных губерниях это было невыгодно, и помещики пытались увеличить доходы повышением размера оброков, что тоже отражалось на положении крестьян.

Репродукция рисунка «Крестьяне-партизаны в Отечественной войне 1812 года». Автор: И.Теребенев. Лубок.

Примечательно, что в обществе, даже в высших его кругах отношение к вопросу о крепостном праве было предельно запутанным. Например, Александр I инициировал издание на французском языке курса политической экономии академика Шторха, который император охотно читал великим князьям, внушая им мысль, что любой подневольный труд является аморальным и экономически невыгодным. Однако когда сей труд был переведен на русский, его сразу же запретила цензура. А когда харьковский профессор Иоганн Шад издал на латинском языке курс, где излагались те же взгляды, его даже выслали из России.

В целом победа в войне 1812 года, так или иначе, содействовала разложению крепостного строя, однако процесс был долгим и нелегким. Из-за того, что отмена крепостничества, всерьез обсуждаемая при Александре I, была реализована лишь десятилетия спустя, Россия и к началу ХХ века не справилась со всеми затруднениями, порожденными этой реформой.

Манифест просвещенного консерватизма

Как известно, Александр I ограничился лишь освобождением прибалтийских (эстляндских, курляндских и лифляндских) крестьян. Решение об отмене крепостного права во всей России так и не было принято, а после смерти императора оно и вовсе исчезло из повестки дня. Помешали отмене как позиция консервативно настроенной части дворянства, так и опасения, что освобождение крестьянства приведет к росту волнений в обществе. Ожидание дворянами отмены устаревших социально-политических институтов уживалось со страхом перед возможными изменениями, ведь именно в послевоенные десятилетия Европа переживала политические потрясения, которые не могли не вызывать у правящей верхушки империи и широких кругов дворянства опасений, что эти катаклизмы могут повториться и в России. Немало напугало нового императора Николая I выступление декабристов, заставившее его усилить курс на реакцию, которой были отмечены последние годы правления Александра.

Любопытно, что победа в войне парадоксальным образом способствовала пропаганде умонастроений консервативных чиновников и публицистов, считавших, что Россия победила именно благодаря совершенству своих институтов. Консерваторы искали истоки могущества империи в особом пути развития страны. Уже при Николае I основные черты этого особого пути будут сформулированы в знаменитом уваровском манифесте: «Самодержавие, православие, народность». Консерваторы советовали правительству спустить все реформы на тормозах. Так, Фаддей Булгарин в письме Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии в 1826 году, уже после восстания декабристов предлагает умело превратить общественную дискуссию в пустые разговоры, не имеющие отношения к настоящим реформам: «В монархическом неограниченном правлении должно быть как возможно более вольности в безделицах. Пусть судят и рядят, смеются и плачут, ссорятся и мирятся, не трогая дел важных. Люди тотчас найдут предмет для умственной деятельности и будут спокойны».

Отечественная война 1812 года стала аттестатом зрелости для русской нации: осознав свое единство в войне, общество грезило об улучшении положения народа, о либеральных реформах. Можно сказать, что все гражданское движение XIX века выросло из общественного подъема, который произошел в ходе Отечественной войны. Разочарование в курсе Александра уже в николаевскую эпоху переросло в глухое раздражение правительственной политикой, от которого рукой подать до настоящей, действительно радикальной оппозиции — революционных организаций 1860–1870-х годов.

 Сумей власть решить основные проблемы, хорошо осознававшиеся передовой частью общества, Россия до сих пор могла бы быть конституционной монархией вроде британской. Однако вышло иначе: из-за того, что эти проблемы не были решены и в течение последующих ста лет, дубина народной войны, которой русский крестьянин дубасил Наполеона, со временем ударит по престолу самих Романовых.

http://rusplt.ru/society/pobeda-i-porajenie-19228.html