Государство и Церковь: врозь или вместе?

Сегодня часто говорят о том, что Церковь вмешивается в дела государства, что Церковь и государство срослись. Так ли это на самом деле? Какое правовое наполнение имеет положение об отделении Церкви от государства? Нарушает ли принцип светскости сотрудничество государства и Церкви в определенных областях? Каков опыт иных стран в выстраивании отношений между церквями и государством? Об этом рассуждает профессор Сретенской духовной семинарии Михаил Олегович Шахов.

Порознь, но в соработничестве

С точки зрения права, утверждение о том, что сегодня мы наблюдаем сращивание Церкви и государства, абсолютно неверно. Русскую Православную Церковь нельзя считать государственной. В тех странах, где Церковь государственная, правовые отношения между этими двумя институциями иные, чем те, которые установились в Российской Федерации сегодня. Примером того, что такое государственная Церковь, отчасти может служить Синодальный период в истории Русской Церкви (1700–1917), когда структура, управляющая Церковью – Святейший Правительствующий Синод, – была частью государственного бюрократического аппарата («ведомством православного исповедания»), а во главе Церкви стоял государственный чиновник – обер-прокурор.

Нетрудно заметить, что сегодня церковно-государственные отношения совершенно иные. Они определяются Конституцией РФ и действующим законом о свободе совести.

Статья 14 Конституции РФ декларирует отделение религиозных объединений от государства. Это значит, что вопросы вероучения, богослужения, внутреннего управления в Церкви, в частности рукоположения священников и архиереев, перемещение с прихода на приход, с кафедры на кафедру, лежат вне компетенции государства. Государство их регулированием не занимается, в дела Церкви не вмешивается – и не имеет права вмешиваться.

Очень важный момент: в Российской Федерации нет обязательного религиозного воспитания в системе государственного образования. При этом напомню, что школьный предмет «Основы религиозных культур и светской этики», на который в полемическом запале иногда указывают, – это курс, включающий шесть модулей, из которых, во-первых, только четыре дают сведения о конкретной религии, а во-вторых, за родителями закреплено право выбрать для преподавания своим детям один из модулей, в том числе и модуль «Основы светской этики». Учитывая такой формат этого школьного предмета, очень большой натяжкой видится толкование его как формы обязательного государственного религиозного воспитания. Такового в нашей стране нет.

Как нет и других составляющих системы государственной церковности:

– государственного бюджетного финансирования деятельности Церкви, в том числе выплаты заработной платы священнослужителям из бюджетных средств;

– прямого представительства Церкви в Федеральном Собрании. В странах, где произошло или сохраняется сращивание государства и Церкви, в той или иной форме есть прямое, закрепленное, как правило, законом, право Церкви делегировать своих представителей в законодательные органы власти, в иные государственные органы власти и управления.

Церковь в России не является частью государственного механизма и не наделена какими-либо властными функциями

Да, при обсуждении каких-либо законодательных инноваций, при принятии важных решений государственные органы прислушиваются к мнению Церкви, учитывают его; на стадии обсуждения какого-либо закона к Церкви могут обратиться за консультациями. Но Церковь не является частью государственного механизма и не наделена какими-то властными функциями.

Те, кто говорит о нарушении принципа отделения Церкви от государства, о сращивании Церкви и государства, указывают на определенные явления, которые, тем не менее, лежат в конституционных рамках и не противоречат принципу независимого существования Церкви и государства. Есть государственная материальная поддержка Церкви в сфере сохранения культурного наследия (реставрация храмов и монастырей, которые признаны объектами культурного наследия). Есть государственная поддержка социально значимой деятельности Церкви в области образования, просветительства, социального служения. Но эта форма сотрудничества и соработничества государства с Церковью признана во всем мире, в том числе и в тех странах, в которых, как и в нашем государстве, осуществлен принцип отделения Церкви от государства, разграничения их властных полномочий и сферы компетенции.

Патриарх Кирилл освящает надвратную икону на Спасской башне Московского Кремля 28 августа 2010 г.

В вероисповедной политике нашего государства есть определенные приоритеты: учитывается, что роль Православия в истории нашей страны, в развитии ее культуры огромна, она несоизмерима с той ролью, которую играли иные вероисповедания; что православных среди населения нашей страны большинство. И конечно, формат диалога государства с Православной Церковью не может быть абсолютно таким же, как формат диалога между государством и какими-то религиозными новообразованиями, имеющими законное право на существование – но вовсе не на такое приоритетное внимание и заботу государства, как те религии, которые составляют основную часть исторического и культурного наследия народов нашей страны.

В Европе только два государства в Конституции определяют себя как светские: Франция и Турция

Хотелось бы несколько слов сказать по поводу термина «светское государство», используемого в статье 14 Конституции РФ. Этим термином любят манипулировать те, кто недружественно относится к соработничеству Церкви и государства, упирая на то, что вышеупомянутая статья гласит: «Российская Федерация – светское государство». Термин этот, кстати, в нашей Конституции 1993 года появился впервые в истории России. Никогда раньше, даже при советской власти, не декларировалось, что у нас светское государство. Более того, в Европе еще только два государства в Конституции определяют себя как светские: Турция и Франция.

Размытость понятия “светское государство” приводит к манипулированию им

Проблема в том, что светский характер государства конституционно закреплен, но не разъяснен. Что и позволяет представителям антиклерикальных кругов тут и там усматривать нарушения принципа светскости государства, потому что очень легко обвинять в нарушении того, что не имеет конкретных границ.

Я вообще сомневаюсь в абсолютной необходимости декларировать конституционно принцип светскости. Мною была опубликованастатья, где я предлагал поразмыслить об этом.

Напротив, принцип отделения Церкви от государства, по моему мнению, должен быть сохранен в российской Конституции. Государство не должно вмешиваться в жизнь Церкви, Церковь должна оставаться внутренне свободной. И в этом смысле принцип отделения – это скорее благо, чем зло для Церкви. Хотя в России принцип отделения неизбежно вызывает ассоциации с Лениным, с его декретом об отделении Церкви от государства и с последующим антирелигиозным погромом. Но в современных условиях этот принцип имеет совершенно иное содержание, он соблюдается, и нет оснований говорить о его нарушении, о каком-то антиконституционном сращивании Церкви и государства.

А как в других странах?

Сравнение – лучший способ понимания каких-либо дефиниций. И потому, чтобы разобраться, что же такое государственная Церковь и что такое светское государство, обратимся к примеру других стран.

Выше я упомянул, что во Франции, как и в России, конституционно закреплен светский характер государства. При этом сегодня во Франции всё больше говорят о светскости «понимающей» или «дружественной» по отношению к религиям, а не о светскости антиклерикальной.

Нотр-Дам де Пари (Собор Парижской Богоматери), южный фасад

Замечу, что Франция – страна с очень противоречивым наследием в области государственно-конфессиональных отношений. С одной стороны, на протяжении многих веков эта страна традиционно католическая. Во времена средневековья она даже именовалась старшей дочерью Католической церкви, будучи одним из оплотов католицизма. Но с другой стороны, Франция – это свободомыслие, Просвещение, масонство, антиклерикализм, революция с ее антикатолическим погромом, атеизм и т.д.

Во Франции католические соборы, храмы, часовни – собственность местных властей (коммун) или государства

Положение о светском характере Французской республики в конституцию этой страны было внесено после Второй мировой войны. Но ранее, в 1905 году, был принят закон об отделении церквей от государства (кстати, он послужил примером нашим большевикам 13 лет спустя; правда, антиклерикальные идеи этого французского закона они углубили и развили). Закон 1905 года привел к конфликту с Католической церковью. В результате его последующего урегулирования получилось так, что примерно 40 тысяч католических соборов, храмов, часовен, построенных до 1905 года, оказались в собственности местных властей (коммун) или государства. При этом нельзя считать, как полагают некоторые, что эти храмы были национализированы. Национализация свершилась еще во время революции. Но до отделения католические приходы и епархии были на положении государственных религиозных организаций (с учетом условий заключенного Наполеоном I Конкордата с Папой), а после принятия Закона 1905 года Католическая церковь отказалась создать негосударственные религиозные объединения и принять в их собственность церковные здания. Они оказались на попечении государства, но юридический статус их иной, чем тот, какой возникает при национализации. Местные власти несут на себе бремя расходов по охране, ремонту, реставрации, содержанию этих 40 тысяч объектов, начиная от Нотр-Дам-де-Пари и кончая какими-нибудь небольшими часовнями в провинции. Католическая церковь, кстати, этой ситуацией весьма удовлетворена и отнюдь не горит желанием изменить положение.

Франция, несмотря на свою светскость, содержит военных капелланов в армии

Франция, несмотря на свою светскость, содержит военных капелланов в армии, обеспечивая тем самым свободу вероисповедания для военнослужащих. В государственных школах не преподают Закон Божий, но там есть курс основ знаний о религии. При этом не надо забывать, что во Франции существует очень мощная система негосударственных католических школ. Они дают образование очень высокого уровня и потому весьма популярны. Так что далеко не все французские дети получают светское религиозно нейтральное воспитание.

Совершенно другая система в Великобритании, где есть государственная церковь. Но особенность Великобритании в том, что это страна, состоящая из нескольких частей: собственно Англии, Уэльса, Шотландии и Северной Ирландии, и Англиканская церковь – государственная в этой стране только в Англии в узком смысле слова. Она имеет государственный статус, англиканские епископы занимают по должности места в Палате лордов. У Англиканской церкви есть право регистрации браков, которая имеет юридическую силу. Церковное право церкви Англии входит в государственную правовую систему. Но в то же время мало кто знает, что государственная церковь Англии не является бюджетно финансируемой, то есть, несмотря на свой государственный статус, она содержится в основном на пожертвования своих прихожан, своих верующих, а не на средства бюджета.

Лорды-епископы в палате лордов

В других частях Соединенного Королевства Англиканская церковь не является государственной. В Шотландии формальный статус государственной имеет Пресвитерианская церковь, но фактически она обладает большой автономией и мало зависима от государства.

Что касается образования, то для Великобритании характерна сильная доля негосударственного образования, в том числе религиозных школ, по преимуществу англиканских, хотя и католических немало. Так что в этой стране значительная часть детей получает образование и воспитание именно в негосударственном секторе, сопряженное с добровольным религиозным образованием.

Несколько слов о Федеративной Республике Германии. В соответствии с конституционными положениями этой страны, здесь нет государственной церкви. Наиболее крупными являются две «Большие церкви» – Евангелическо-лютеранская и Римско-католическая. Германская система отличается тем, что церкви, которые «по своему устройству и числу членов дают гарантию длительного существования», могут претендовать на получение статуса так называемых публично-правовых корпораций. Этот статус не имеет прямого аналога в российском законодательстве. Чтобы понять, что это такое, поясню на следующем примере: публично-правовой корпорацией является Коллегия адвокатов, она дает разрешения заниматься адвокатской практикой тем, кто является ее членом, и, соответственно, лишает этого права тех, кого исключает из своих рядов; при этом решения Коллегии имеют юридическое значение не только для ее участников, но и принимаются во внимание органами государственной власти. Для церквей в Германии статус публично-правовой корпорации означает возможность собирать церковный налог. В Германии граждане, которые являются членами церквей, имеющих статус публично-правовой корпорации, помимо подоходного налога, через государственную систему уплачивают церковный налог. Правда, в связи с этим уже многие годы имеется следующая устойчивая тенденция: немцы, не желающие платить церковный налог, подают заявление о выходе из Лютеранской или Католической церкви.

В Германии сотрудничество в социальной сфере является одним из ключевых моментов в государственно-конфессиональных отношениях

Германскую систему иногда называют кооперационной, так как сотрудничество в социальной сфере является одним из ключевых моментов в государственно-конфессиональных отношениях. Церкви, имеющие статус публично-правовых корпораций, активно занимаются социальным служением. Тут и церковные больницы, медицина, работа с престарелыми, бездомными, сиротами и так далее. И в значительной мере эта социальная деятельность церквей получает сильную государственную поддержку и финансирование.

Статусом публично-правовых корпораций в разных землях Германии обладают более 100 различных конфессий и религиозных организаций

Добавлю еще одну важную подробность. Авторы различных проектов по введению в России статуса традиционных религий или привилегированного положения наиболее укорененных религий часто ссылаются, например, на Германию, говоря, что в этой стране статус публично-правовых корпораций дан только традиционным для населения страны Лютеранской и Католической церквям. Но на самом деле в Германии статусом публично-правовых корпораций в разных землях обладают более 100 различных религиозных организаций самых разных конфессий, включая те, которые у нас были бы названы нетрадиционными. Германский опыт не столь однозначен, чтобы быть скопированным и перенесенным на российскую почву. Такие религиозные объединения, как мормоны или «Свидетели Иеговы», иногда небезуспешно добиваются в отдельных землях ФРГ получения статуса публично-правовых корпораций. Повторюсь еще раз: свыше 100 различных религиозных организаций разных конфессий имеют такой статус.

Что касается образования, то школа в Германии в основном государственная, и там преподается изучение религии без какого-либо конфессионального воспитания.

В Италии имеет место определенная иерархия в правовом положении церквей

Иной опыт в Италии, где имеет место определенная иерархия в правовом положении церквей. В этой стране в рамках конкордата в наиболее привилегированном положении находится Католическая церковь. За ней следует 11 конфессий, которые подписали договор с государством и в силу этого обладают некоторыми расширенными полномочиями, в том числе правом на получение доли от подоходного налога. (Итальянские налогоплательщики вправе выбрать, направляют ли они небольшую (0,8%) долю подоходного налога на церковные нужды или же государству на социальные программы.) Далее идут зарегистрированные в качестве религиозных организации, не подписавшие договор с государством. И еще ниже те, кто действует на правах некоммерческих объединений, без признания их религиозными. То есть в Италии есть некая пирамида конфессий, и, в зависимости от положения на той или иной ступени этой пирамиды, конфессии имеют более или менее привилегированное положение.

Можно ли учесть этот опыт нам? Давайте посмотрим, к чему такая система привела. В группу 11 конфессий, заключивших договор с итальянским государством и стоящих по правовому положению близко к положению Католической церкви, входят вальденсы, адвентисты седьмого дня, пятидесятники, иудеи, баптисты, лютеране, далее следует Итальянская митрополия Константинопольского Патриархата, мормоны, Новоапостольская церковь, буддисты и индуисты. Как видим, в статус привилегированных в Италии попадают и те, кого мы обычно именуем «новыми религиозными движениями».

Сходную картину можно наблюдать и в Испании, где тоже есть иерархия конфессий. На первом месте стоит Католическая церковь, которая, однако, не является государственной. Ее статус определен условиями Конкордата. Далее следуют три конфессии, признанные укорененными в Испании и заключившие договоры с государством о своем правовом положении: Федерация евангелических общин, Федерация иудейских общин и Исламская комиссия. Кроме трех конфессий, уже заключивших договоры с государством, получившими «явное укоренение» признаны: мормоны (2003), «Свидетели Иеговы» (2006), буддисты (2007), православные (2010).

Флаги Элладской Православной Церкви и Греции

Стран, где религия имеет статус государственной, становится всё меньше

Стран, где религия имеет статус государственной, становится всё меньше. Такими пока остаются Дания, Греция, в Конституции которой сказано, что господствующей религией в этой стране является Восточно-Православная Церковь Христова. Близкий к государственному статус имеют Лютеранская церковь и Православная Церковь в Финляндии.

Можно ли усмотреть какую-либо тенденцию в том, как в европейских странах сегодня изменяются отношения между церквями и государством? Да, прослеживается определенная линия. В тех странах, где ранее существовало привилегированное положение либо Римско-католической церкви, либо одной из протестантских церквей, происходит постепенный отказ от статуса государственной церкви и всё больше и больше нивелируются права доминирующей церкви – церкви большинства населения – и церквей религиозных меньшинств. Характерный пример – Швеция, где Церковь Швеции в 2000 году была лишена статуса государственной. Те государственные функции, которые ранее на нее возлагались, в том числе в части ведения регистрации актов гражданского состояния и соответствующих архивов, были переадресованы государству.

Эту тенденцию можно увидеть и в том, как изменялись в XX веке церковно-государственные отношения в Италии, современную систему которой я характеризовал выше. По конкордату 1929 года католицизм признавался единственной религией итальянского государства. В новом конкордате 1984 года от этого положения отказались, равно как и в таких католических странах, как Испания и Португалия, где предшествующие конкордаты закрепляли уникальное, особое положение Католической церкви.

Так что общая тенденция такова: отказ от особого статуса государственной церкви и от наделения ее какими-то особыми полномочиями, которые существенно отличали бы ее положение от положения других конфессий, религиозных меньшинств.

Михаил Шахов
Материал подготовлен сотрудниками редакции портала Православие.Ru