Как установили Патриаршество

К 1589 году Русская церковь фактически была самостоятельной, но номинально все еще зависела от Константинополя. Эта зависимость на деле принимала странные формы: в Москву с угнетенного турками греческого Востока ежегодно приезжали делегации духовных лиц с просьбами о помощи.

И Москва эту помощь оказывала, несмотря на то, что греки «подпортили» свою репутацию Флорентийской унией 1439 года, пойдя на союз с католиками, и зависимостью от мусульманского султаната. В Москве были большие сомнения в чистоте греческого православия —  здесь, в частности, лежат корни концепции Москва-Третий Рим старца Филофея (о том, что греки «уже не те», и лишь Москва — носитель чистой, неизмененной со времен Христа веры). Отсюда же — дополнение к архиерейской присяге на Руси о том, чтобы не принимать от греков никого ни на митрополию, ни на епископии (по тем же причинам). Автокефалия становилась необходима для русского государства и русской церкви.

В 1586 году в Москву за милостыней прибыл антиохийский патриарх Иоаким. Это был первый случай приезда в Москву одного из патриархов, отмечает историк 19-20 веков Петр Знаменский. Воспользовавшись его приездом, царь Федор Иоаннович на совете бояр и духовенства предложил:  нельзя ли при посредстве приезжего святителя устроить на Москве собственный патриарший престол? Иоаким дипломатично увильнул: формально он одобрил предложение, но при этом сослался на каноны — по ним для учреждения нового патриархата нужно согласие всех восточных иерархов.

Спустя два года, в 1588 году, в Москву прибыл сам константинопольский патриарх Иеремия II. Москва была намерена твердо поставить вопрос о русском патриархате. Сначала быть патриархом предложили самому Иеремии — с оговоркой, что он сядет во Владимире, а не в столице. Сделано это было для того, чтобы не отстранять от царя и его шурина Бориса Годунова московского митрополита Иова, которому оба доверяли. Фактически, как полагал Годунов, Иеремия в таком случае стал бы марионеткой, а всеми делами новообразованного патриархата заправлял бы Иов.

Иеремия не принял предложения сесть во Владимире. Тогда уже ему прямо предложили поставить патриархом Иова. Ряд исторических источников утверждает, что Иеремию специально задержали в Москве, чтобы добиться его согласия. Так 23 января 1589 года состоялось наречение, а 26 января — торжественное поставление митрополита Иова в Патриарха Московского и всея Руси.

Учреждение нового патриархата было подтверждено на соборе восточных иерархов в Константинополе в 1593 году. Московскому патриарху отвели пятое место в диптихе после иерусалимского (чем Москва была недовольна, проча себе если не первое и второе, то уж точно на третье место). Право поставлять патриарха в Москве получил собор русских епископов.

Что дало установление Московского Патриархата

Католики играли на недоверии Руси к чистоте греческого православия. В западнорусских землях эта политика в итоге привела к заключению в 1596 году Брестской унии — еще одного союза с католиками.

Учреждение патриаршества на Руси дало надежду на возрождение православия там, где оно сдавало позиции под западным гнетом. Это была надежда, пишет историк Антон Карташев, «что сама западная Русь, уже раздавленная под пятой латинства, воспрянет духом от сознания того, что ее старшая сестра — русская церковь уже стала патриархатом, что Восток не умирает, а возрождается и зовет к тому же возрождению своих братьев в Литве и Польше».

Национальный престиж Москвы, государственный и церковный, продолжает Карташев, всегда имел в виду этот большой исторический вопрос: кто победит в гегемонии над восточно-европейской равниной — «кичливый лях иль верный росс?», как называл это Пушкин.  Московский Патриархат, который стал одновременно и символом чистоты православной веры и символом объединения земель на ее основе, стал ответом на этот вопрос.

Устремив к себе надежды остального православного мира, русское патриаршество послужило сохранению духовной цельности и в самой Москве с ее окрестными землями. Здесь к концу XVI века царила обстановка «начинающейся секуляризации жизни значительной части народа», как описывает ее богослов и писатель XX века протоиерей Лев Лебедев.

«Теперь вполне понятно, что по особому Божию промыслу на патриаршество поставлялись люди, способные обеспечивать эту цельность… , — говорит Лебедев. — И пока патриаршество сохранялось — сохранялась, несмотря на все трещины, и цельность православной России».

Эта цельность, остовом которой стал новый Московский Патриархат, понадобилась стране уже очень скоро, чтобы выстоять в условиях Смутного времени и нового витка западной католической экспансии.

http://rusplt.ru/wins/patriarh--pervyiy-nezavisimyiy-20870.html